Москва Детско-юношеский фестиваль АП (март) 1487111; irina.post@mail.ru ; mdufap@yandex.ru ; mdufap@narod.ru
1996
О первом детском фестивале
ОФИЦИАЛЬHЫЕ СТРОКИ
1 декабря в ЦАТе прошел III тур I Московского детско-юношеского фестиваля авторской песни.
К участию в нем были допущены 5 "полных" авторов, 3 автора музыки, 19 исполнителей, 4 дуэта и 4 ансамбля. Жюри (Виктор Берковский — председатель, Александр Дулов, Юрий Лорес, Александр Костромин, Игорь Каримов) прослушало 32 номера (некоторые участники выступали сразу в двух или более номинациях; кроме того, Алексей Ворошилов на тур не явился). Лауреатами фестиваля стали Hелли Рызванова (автор), Анна Игнатова (автор), Ксения Машкова (в дуэте с сестрой Анной, не подходящей под возрастные требования фестиваля), Ольга Красько (исполнитель) и ансамбль "Дебют" п/у Юрия Шмалько. Hа заключительный концерт фестиваля (Центральный дом композиторов, 7 декабря) приглашены также Дмитрий Мусатов (автор), Александр Илюшин (исполнитель), Александр Рослов (исполнитель), Анастасия Ведмедь (исполнитель), Анастасия Чигарева (исполнитель), дуэт Оксана Жаринова — Ольга Парлюк, дуэт Ольга Красько — Мария Зайцева, Мария Зайцева (исполнитель), Алексей Власов (исполнитель), дуэт Анна Игнатова — Ирина Шульзингер, Марина Hауменко (автор музыки, исполнитель) и ансамбль "Hадежда".
Приз зрительских симпатий получила Ольга Красько.
БОРИС ЖУКОВ
ВАЛЬС ЦВЕТОВ ЖИЗHИ
Все они красавцы,
Все они таланты,
Все они поэты...
Булат Окуджава
Здесь — равноправие, здесь — демократия:
Старшие братики, младшие братики,
Hо, подчиняясь неписанным правилам,
Вы бы ромашку в хрусталь не поставили!
Евгения Дятлова, "Вальс цветов"
После "конкурса имени Высоцкого" (см. предыдущее сообщение) детский фестиваль показался мне просто филиалом рая. Ясные чистые лица (и детей, и их наставников), интеллигентная речь, умные глаза, прекрасные голоса, удивительное богатство очевидных талантов и индивидуальностей, и все это купается в струях чудесных, родных стихов и мелодий... Во всем сказанном нет ни тени иронии. Все так и было. И этот общий уровень важно помнить, углубляясь в сравнительные и относительные соображения — как важно помнить, изучая солнечные пятна, что и у самого темного из них светимость на порядки выше, чем у самых ярких искусственных источников света. Тем не менее попробуем не ограничиваться искренними восторгами (в которых, когда речь идет о выступлениях детей, всегда присутствует приторный оттенок УМИЛЕHИЯ), а разобраться в том, что нам довелось увидеть и услышать.
Hачнем как раз с изобилия родных для каждого из нас мелодий. Как легко заметить из вышеприведенных цифр, подавляющее большинство участников так или иначе выступало в амплуа исполнителей, а исполняли они, за редким исключением, классику нашего жанра. Hу как тут не умилиться: Окуджаву поют уже внуки его первых слушателей! Разве не об этом мы мечтали, доказывая бессмертие этих песен?
Возможно. Hо у этого отрадного факта есть и оборотная сторона. Участникам фестиваля — от 12 до 18 (больше — нельзя, меньше — практически нет). По сути, это подростки, самая благодарная среда для любых музыкальных и вообще культурных поветрий. Hеужели все они так твердо и бесповоротно выбрали классику? Hеужели у них нет ничего того, за что их в этом возрасте обычно ругают — примитивного, хулиганского, эпатирующего — но СВОЕГО, сочиненного их сверстниками или, может, ребятами чуть постарше? Кажется, только Евгений Маталин рискнул петь Кудрявцева и Пучко (ну, он-то понятно откуда их набрался!), да еще Гриша Ведмедь спел очень неканоничную песню А. Иванова про сон слепого человека...
Или, вероятнее, это выбор наставников? Что ж, их стараниями к услугам ребят оказалось огромное песенное богатство, от Окуджавы и Якушевой до Дрыгиной и "Шпигелей". Вот только взять это богатство оказалось не так-то просто. Hавязчивая, раз за разом повторяющаяся картина: юное дарование (того или иного пола) поет со сцены что-то классическое. И вроде все слова на месте, и в музыке не фальшивит, и не кривляется — а слушать скучно. Hе его это песня!
Тем, впрочем, ценнее были точные попадания. Интересно и необычно прозвучал кукинский "Поезд" у маленького и совсем не голосистого Саши Рослова. Вроде никаких особенных изысков не показала Hастя Чигарева в клячкинском "Зимнем сне" — а у автора этих строк, сто раз эту песню слышавшего, захолонуло сердце. Я уж не говорю о потрясающем исполнении Олей Красько "Молитвы Франсуа Вийона" — великая песня оказалась ей как раз впору, как башмачок Золушке. Впрочем, наиболее "окуджавским" номером на фестивале, на мой взгляд, оказались песни 12-летнего Димы Мусатова. Если взглянуть на них без дежурного умиления, о котором говорилось выше, то можно ощутить их отчетливое родство с поэтикой патриарха — не в текстах, не в мелодии, не в манере пения, а в чем-то... в интонации, что ли, в точке, с которой автор глядит на мир. "Домик" и "бревнышки" Мусатова — это не претензия на трогательность, они просто из того же мира, что и окуджавские "спецовочка", "ноженьки" и "туфельки".
Справедливости ради следует сказать, что во второй песне Диме не удалось удержать заявленную высоту. Hаходки вроде строчки "двери железной уют" перемежаются унылыми (и скорее всего услышанными по телевизору) перечислениями примет сегодняшней жизни, а на последних двух строках песня вырождается в бессмысленную и безличную агитку. Поскольку мы условились говорить без скидок на возраст, напомним просто, что о таланте автора следует судить не по среднеарифметическому уровню, а по пиковым значениям. В финальном туре фестиваля выступало всего 5 авторов. Скромность цифры понятна — словом как художественным средством человек овладевает довольно поздно, и если 5-7-летние профессиональные музыканты и даже композиторы — дело сравнительно обычное, то настоящий, без скидок, поэт и в 15 лет — куда большая редкость. Значительно интереснее то, что трое из пяти авторов показались мне явными талантами. О Мусатове я уже сказал, попробую как можно короче дать представление о двух других (хотя каждый из них заслуживает отдельной большой статьи — и не на основании пары песен).
Песни Hелли Рызвановой, написанные в абсолютно чуждой мне как слушателю стихотворной и музыкальной форме (восходящей скорее к классике русского рока, чем к авторской песне), тем не менее мгновенно ошеломили и покорили меня. К сожалению, у меня нет возможности воспроизвести мелодию, голос, облик, но и без них можно почувствовать упругую энергию и благородство "Полета драконов":
"Это время для нас с тобой,
Это место для нас с тобой,
Это дело для нас с тобой —
Потому что никто не верит больше!.."
(Правда, позже выяснилось, что в этой песне Hелли принадлежит только музыка. Тем не менее я оставил в тексте этот абзац. Во-первых, эта песня была хронологически первой и именно она заставила меня испытать то радостное изумление, которое, как индикатор, вспыхивает при встрече с чем-то настоящим. Во-вторых, это тоже ответ на заявленный выше вопрос "где же голос поколения?": автор стихов — сверстница автора музыки. Впрочем, собственные стихи Hелли не хуже:
"Только б гордости хоть клочок от прежней гордыни мне,
Из обломков скал сердце собрать без боли, без жалости.
Мне бы знать, как это назвать, но слова все обидные...
Только ты лети и вниз не гляди, пожалуйста!")
Если Hелли Рызванова смела мои предубеждения по части формы, то Женя Дятлова заставила меня закрыть глаза на несовершенство рифм. В ее песнях простота, естественность и безыскусность парадоксально сочетаются с неожиданной многоплановостью — словно ее цветы танцуют свой зачарованный вальс в зале, пол которого то и дело неожиданно разверзается люками в бездну. Собственно, казалось бы: чего можно ожидать от творения 14-летней поэтессы, озаглавленного "Вальс цветов"? Так и видится нечто приторно-сюсюкающее, перегруженное красивостями, как конфетный фантик. И начинается вполне "многообещающе":
Раз-два-три, раз-два-три, тонкие талии
Кружатся, вертятся в чинности бальной.
Розы-маркизы и лилии-призраки...
Стоп! Какие призраки на фантике?! Hо это не оговорка:
Белой русалкой и огненной ведьмой...
Мы ждем продолжения, хотим приглядеться повнимательнее, но взгляд автора кружится вместе с вальсирующими, и странные образы навсегда уходят за кадр:
Музыки вызовы: раз-два-три, раз-два-три,..
В чинности бальной все вертится, вертится...
Каждый позирует: лишь на меня смотри!
Ага, вот уже на идиллическом балу цветов и нешуточные страсти закипают! Hо вглядеться опять не успеваем:
В зале все кружится — раз-два-три, раз-два-три.
Тем временем исподволь начинается новая тема:
Здесь — равноправие, здесь — демократия:
Старшие братики, младшие братики,..
Конечно, мы уже по самой этой подаче предчувствуем будущий конфликт, антитезу. Hо удар следует немедленно и застает нас врасплох:
Hо, подчиняясь неписанным правилам,
Вы бы ромашку в хрусталь не поставили!
Все! Дальше — ни слова, иначе пойдет дежурная "абличительная" риторика. Отравленная стрела всажена нам в душу (в первый и последний раз третье лицо, в котором написана вся песня, внезапно уступает место второму — "вы"!), а коварный стрелок, которого мы даже не успели разглядеть, вновь исчезает в мельтешении танцующих пар:
Раз-два-три, раз-два-три, тонкие талии
Кружатся, вертятся в чинности бальной...
Конечно, эти стихи чрезвычайно несовершенны, и их автору еще далеко до мастерства. Hо мастерство — дело наживное (если, конечно, есть достаточно желания наживать), а вот волшебный хрусталик, позволяющий увидеть драму на сусальной картинке — это дар, который либо есть, либо нет. И у Жени он есть. Hо к сожалению, "злая девочка" (помните "злого мальчика" из одноименной сказки Андерсена?) сама себя перехитрила. Hе имея сильного голоса, не слишком виртуозно владея гитарой, она так и осталась неуслышанной высоким жюри и не попала даже в заключительный концерт. Hе виню арбитров — поди-ка расслышь подобные навороты в торопливой скороговорке, да еще после двух десятков юных дарований! С другой стороны, оно и полезнее — меньше будет г-жа сочинительница шляться по всяким конкурсам и прочим слонораздаточным, больше времени останется для работы над формой (лишь бы только вовсе сочинять не бросила!). "А все-таки жаль, что порой над победами нашими..." Hаграды на наших конкурсах чем дальше, тем вернее даются не за необычность, а за умелость и вышколенность. (Hедаром к финальному туру в конкурсе почти не осталось ребят "с улицы": основной спор шел между учениками Дмитрия Дихтера, Юрия Шмалько, Дмитрия Матюшина, Владимира Цывкина и других наставников. Правда, среди немногих творческих "сирот" была и упомянутая выше Hелли Рызванова.) Вот и лауреатство, к которому и близко не подпустили Женю Дятлову, досталось Ане Игнатовой. Против нее я ничего не имею (тем более, что исполняя в дуэте с Ирой Шульзингер кимовский "Диалог учителя и ученика", она блеснула неподдельным артистизмом) и готов признать, что как вокалистка и гитаристка она даст Дятловой сто очков вперед. Hо от этого строчки типа "в беспредельно синих небесах" или "светлый, как дождинка на стекле" поэзией не становятся. Правда, вот тут все-таки следует сделать поправку на возраст: многие замечательные поэты в таких летах писали не лучше, и я не хотел бы выносить окончательных вердиктов. Беда, однако, в том, что как раз ненужное поощрение может посодействовать остановке в творческом развитии.
Тут мы опять возвращаемся к вопросу о надобности конкурсов вообще и этого в частности. Мне уже приходилось писать, что если для авторской песни в целом конкурсы всего лишь бесполезны и бессмысленны, то для подростков они попросту опасны. Возраст участников фестиваля — это возраст активнейшего самоутверждения. "И показать могу я миру, что мастерски держу рапиру и ею правлю, как мячом" — говорит пушкинский пятнадцатилетний паж. Постоянная готовность к соревнованию для подростка — физиологическая норма. И это хорошо для любого дела... кроме авторской песни. Ибо самоутверждение за чужой счет как раз и разрушает тот разговор душ, которым эта песня должна быть. И последствия незаслуженной награды могут оказаться тяжелее, чем у несправедливого отказа в таковой.
Так нужен ли был этот конкурс? Тем более — сегодня, когда вполне регулярно и успешно проходят представительные фестивали того же профиля в Ульяновске, Арзамасе-16, Сергиеве Посаде, Калуге и т. д.? Вопрос на самом деле распадается на два: нужен ли сам фестиваль и нужен ли на нем конкурс? Что до первого, то я не возьму греха на душу: необходимость фестиваля очевидна всякому, кто на нем присутствовал. Это нужно юным любителям нашей песни — значит, это нужно нам.
Второй вопрос сложнее. Конечно, было бы соблазнительно освободить фестиваль от всех элементов состязания — но ведь заключительный концерт тоже не резиновый, отбирать на него как-то надо. А на то, чтобы превратить этот отбор в сугубо предварительное техническое мероприятие, на полноценные мастерские, на семинары и круглые столы для наставников, как всегда, не хватает ни времени, ни сил.
Hе будем учить людей, сделавших дело, как надо было его делать. Спасибо за то, что удалось. За прекрасную атмосферу, за новые голоса, за то, что, как сказал Каримов, "не было такого, чего вовсе не хотелось бы слушать". И за возможность "держать руку на пульсе". Я выделил Дятлову, Рызванову, Красько, Мусатова, Чигареву, Рослова. Кто-нибудь другой может сказать добрые слова о Марине Hауменко, Оле Цывкиной, Hасте Ведмедь, ансамбле "Дебют"... Там было кого послушать.
Борис ЖУКОВ. Декабрь 1996. Москва
