Дело в том, что я в детстве читала эту сказку Ибсена, и очень она мне понравилась. Но я, видимо, не совсем усвоила её. Я единственное запомнила оттуда, что была такая девушка Сольвейг, которая всю жизнь прождала Пера Гюнта, а он по каким-то обстоятельствам не смог к ней вернуться. Я всегда думала: наверное, очень хороший человек, если женщина всю жизнь его прождала. А потом я перечитала эту сказку и поняла, что я глубоко заблуждалась. Дело совсем не в этом. Это она очень замечательная женщина, что она такого крокодила всю жизнь ждала. Если вы помните, то он в конце концов возвращается на родину: ностальгия... И вообще он подумал, что достаточно уже покуролесил. Пер Гюнт возвращается как раз вовремя: ему пора совсем с земли уходить, и тогда он обнаруживает, что не попал ни в ад, ни в рай; то есть что он и не большой злодей и не очень хороший человек, а просто-напросто неудавшаяся личность — Пуговица. У них это, видимо, фольклорный персонаж. И по земле ходит Пуговичник с оловянной плошкой, собирает вот таких неудавшихся людей и переплавляет их: авось в следующем рождении они всё-таки будут хорошими или уж плохими совсем. Пер Гюнт страшно был огорчён всем этим, стал бегать по всей стране и выискивать людей, которые могут подтвердить, что он либо очень хороший, либо вообще совсем плохой. Ему это не удалось, потому что пришёл он, например, к троллям и говорит: "Вы же помните, как я вам свадьбу всю испортил: обещал жениться на вашей дочке, но не женился, и вообще все столы опрокинул и убежал. Значит, я всегда был самим собой, я вообще либо очень плохой, либо очень хороший". Они ему на это сказали, эти тролли: "Ты в одном заблуждаешься. Ты, до того, как у нас побывал, был самим собой, а после того, как у нас побывал, ты унёс от нас одно слово: ты стал самим собой доволен". Он очень огорчился, долго скитался по горам, ел дикий чеснок, потому что тоже обнищал, и наконец набрёл на какой-то домик. Вдруг ему показалось что-то знакомое в этом домике, вроде оленя, — не сам ли он приделывал на коньке крыши деревянного оленя. И когда он подошел к домику, то увидел, что на порог вышла совершенно слепая старая женщина и запела. И тут он всё вспомнил. Он узнал эту Сольвейг, несмотря на то, что она, наверное, страшно изменилась за это время. Он упал к её ногам и говорит: "Подтверди ты, что я тебе изгадил всю жизнь, что я очень плохой". Она ему возьми да и скажи: "Ты сделал мою жизнь песней". Вот. Ну, он, по всей видимости, в рай попадет. Раз женщина про него такое сказала, наверное, золотой человек; но меня это потрясло. Ко всему прочему, я болела ангиной, очень мне было нехорошо, очень я не люблю болеть, и вот я написала такую песенку.

                  Вера Матвеева

...А переплавит тебя Пуговичник,
ты снова станешь Пером Гюнтом;
и не самим собою будешь -
ты самим собой всегда доволен.
И никакая тут не путаница:
ты просто Пуговица, Пуговица.
Но снова, снег взметнув за лыжами,
в тебя зима плеснёт любовью;
и снова, на дорогу глядючи,
ослепнет маленькая Сольвейг...
Отпавший лист, трава увядшая
подарят жизнь побегам новым,
а ты, Пер Гюнт, что людям дашь ты? -
То песни Сольвейг, песни Сольвейг...

"Я знаю, что ты настоящий, мой Пер,
и я тебя буду ждать;
а если порой загрущу, мой Пер, -
я слёзы смогу сдержать;
а если слезинка скользнёт по щеке -
улыбкой её сотру..."
Но что же, о Сольвейг, твой голос дрожит,
как лист на осеннем ветру?

"Я верю, что ты настоящий, мой Пер,
и я не устану ждать;
а если сомненье вкрадётся, мой Пер, -
его я смогу прогнать;
а если заткёт паутиной мой дом -
по-прежнему буду петь..."
Но что за паук паутиной заткал
лицо твоё, Сольвейг, ответь?!

"Мне кажется, ты настоящий, мой Пер,
но долго идут года;
я знаю, ты, может, не скоро придёшь,
а может быть - никогда.
Но что б ни случилось - я верю мечте
и жду, и люблю, и пою..."
О Сольвейг, твой Пер ослепил не глаза,
а бедную душу твою!

Как всё запуталось, запуталось!..
О Сольвейг, он ведь просто Пуговица,
о Сольвейг, он ведь просто Пуговица,
о Сольвейг, он ведь просто Пуговица...

11 декабря 1972