(Текст предоставил: Дмитрий Ёлкин)

Ёлкин Дмитрий

Мелководье

                  Дмитрий Ёлкин

Всему свой срок, перешагнув определённый рубеж
И ощутив нелепость страз, как и ненужность фанфар, 
Философически терзаясь нелюбовью к площадному народу,
Меняя золото на среднестатистический беж
Он предпочёл однажды джаз былому реву гитар,
Остановился, огляделся и вошёл
В неторопливую воду...

И вдруг почувствовал, что стал намного легче воды,
Скользя по глади без усилия пером налегке
Меж островков и поплавков, 
Ловя кувшинки и не путаясь в ряске.
И что теперь его стихия не моря, а пруды,
Где жизнь тиха и незаметна как синица в руке,
А время тянется легко
Вдали от бурь
И океанских страстей.

Медитативно наблюдая как кружит стрекоза
И вдоль кувшинок  проплывает захлебнувшийся враг,
Он одинаково был рад тому и этому в достаточной мере.
Ему с плота махал рукой какой-то Юрий Лоза
И в лодке трое англичан ему кричали гуд лак,
И даже ёжик из тумана звал его в своей обычной манере.

А он скользил по мелководью         
Не замечая глубин,      
Не веря в рыб, что затаились  
воплощением беды,                     
Дурача утку в камышах
И лишь немного опасаясь русалок.
Кусочек счастья — над землёю сочный ультрамарин,
И вечность дикою малиной возле самой воды
Все это было наяву, 
И находило
Отражение в нëм.

Но, подгоняемый теченьем и настырной женой,
А может чувствуя, что стала вдруг вода холодать,
Он изменил своей нирване лишь на миг и наступил понедельник.
И в шесть утра включил сосед электродрель за стеной
И в душном транспорте здоровья стало вдруг не хватать,
Закапал дождь, завыл будильник
И на карточке закончились деньги.

Но всё вернулось на круги, как говорится, своя —
Работа, дом, автомобиль,
Да по субботам футбол
И заключенье психиатра
О синдроме возвратившейся крыши.
И пусть давно уж под хвостом не натирает шлея
И даже память по ночам уже не колет укол,
А только ёжик из тумана
Шлёт порой свой незатейливый зов.
А только ёжик из тумана
Шлёт ему свой незатейливый зов.