Монах
Евгений Гуров
Это было в десятом столетьи
С беспросветною скорбью в глазах
Раздвигая еловые ветви
Шел по хвойному лесу монах.
Он бежал от разврата и блуда,
От беспечных, веселых людей.
Он искал не великое чудо,
А пристанище веры своей.
И свеча его сумрачной веры,
Что не долго горит на земле
Привела к черной пасти пещеры,
Растворенной в холодной скале.
Приоткрылась незримая дверца
И всесильный невидимый Бог
В его чистом, раскаянном сердце
Искру светлой надежды зажег.
Он заплакал и вдруг повалился
На колени в темнице своей
И с тех пор дни и ночи молился
Вдалеке от беспечных людей.
Но отдажды в раскат новолунья
В черном платье из тонкой парчи
В его келью вошла не колдунья,
А заблудшая дама в ночи.
На вошедшую женщину строго
Он взглянул и невольно застыл.
И забыл он великого Бога
И молитвы свои позабыл.
Она нежно под ним трепетала
Будоража невинную кровь
С упоенным безумством шептала
Про зажженную в сердце любовь.
А под утро, тоскливо зевая
Сообщила, что сбилась с пути
И ушла из плененного рая,
На прощанье промолвив – прости...
Оглядел он тогда свою келью,
Запалил под иконой свечу
И приплелся к глухому ущелью,
Как больной безнадежно к врачу.
Под созвездиями золотыми,
Что горели в космической мгле
Своей первой возлюбленной имя
Выбил он на холодной скале.
С болью вырвал из сердца надежду,
Посмотрел ей печально в глаза
И свалился в бездонную бездну
Как с холодного неба звезда.
С той поры миновали столетья,
Что прошло – то вернулося вновь
К сожаленью, обязан допеть я –
Не вернулась одна лишь любовь.
Затворилась душевная рана,
Догорела свеча на столе
Только имя осталось – Снежанна
На высокой холодной скале.
1995 год
