(Текст предоставил: Виталий Калашников)

Калашников Виталий

Бобби-Джон

                  Виталий Калашников


Бобби-Джон — лихой ковбой
И разбойник удалой,
Бобби-Джон сбежал из прерий
В Гваделупу — на разбой. 
В Гваделупе жизнь плоха,
Там корова, что блоха,
Там повсюду запах мерзкий,
Даже замок королевский —
Все равно что наш сортир.
Бобби-Джон там строит тир. 
Тир, но тир наоборот —
Боб стреляет, Джон — орет,
И из тира выбегает
Перестрелянный народ. 
Гваделупский высший суд
Порешил: готовить суп
И сварить в нем Бобби-Джона,
Забияку и пижона,
С добавленьем разных круп,
Суп во славу Гваделуп! 
Гваделупские войска
Достают из-под песка
Всеразличные гранаты
И от пушки два куска. 
Бобби-Джон преображен,
Вдалеке от белых жен
Он поглажен и подстрижен
И слегка вооружен' 
На коленях Бобби-Джона
Спит винчестер заряжённый,
По лицу его гуляет
Беспросветная тоска,
Идиотская улыбка
И сосиски два куска. 
Гваделупский генерал
"К бою!" — дико заорал
И с копьем на босу ногу
По саванне поскакал. 
Тут поднялся страшный вой:
Миллионною гурьбой
Армия подходит к тиру,
Где спокойно спит ковбой,
Прислонившийся к перилам
Залихватской головой,
Спит с улыбкой половой. 
Бобби-Джона страшный шум
Разбудил от сладких дум,
Наш ковбой свалился на пол
И стреляет наобум.
Он стреляет наугад,
Убивая всех подряд:
Попугаев и колибри,
Офицеров и солдат.
Всюду стоны, крики, мат. 
Гваделупцы заряжают
Самый страшный аппарат,
Строят длинный коридор:
Тут — забор, и здесь — забор,
Направляя узкий выход
Прямо Джону в лоб, в упор, 
И, прицелившись немного,
В эти длинные ворота
Заряжают носорога
Или даже бегемота. 
Мажут носорогов зад
И горчицей, и аджикой,
Перцем, хреном, всем подряд. 
Носорог орет, как бык,
Испускает смертный рык
И летит с истошным криком
Коридором, напрямик. 
Бобби шепчет: "Милый бог!"
Джон как будто бы продрог,
Он от ужаса трясется
От макушки и до ног,
А к нему вовсю несется
С острым рогом носорог. 
Диким ужасом объятый,
Джон достал 709-й
Кольт
И, плюнув на судьбу,
Направляет в носорога
Дуло толщиной в трубу. 
Носорог ужасно близко, на носу его записка:
"ЩАС ТЫ СДОХНИШ БОББИДЖОН
ТАТАТАТА И ПИЖОН!" 
Носорог ужасно близко,
Бобби целится в записку,
С диким ужасом в глазах
Бобби делает: бабах! 
Носорог и не зафыркал —
В нем насквозь большая дырка,
И сквозь дырку видит Джон:
У начала коридора
Веселится злая свора
И предчувствует бульон. 
В дырке, словно для обзора,
Не скрывается от взора,
Как летит большая пуля,
Разметая эту свору
У начала коридора. 
Бобби-Джон лежит, трясется,
С дыркой носорог несется,
И ни влево, и ни вправо:
Тут — забор, а там орава.
И когда наш бегемот
Подбежал уже вплотную,
Бобби прыгнул вслед за пулей
Прямо в дырку, прямо в рот. 
Дырка велика, но сквозь
Пролететь не удалось. 
Бобби в носороге мчится,
Чуя на щеках горчицу,
Он торчит из бегемота
Там, где раньше было что-то.
На щеках у Джона плач,
Носорог несется вскачь,
Уплывают по пампасам
Масса крови, куча мяса,
И мелькают города,
Поселенья, горы, реки,
Океаны, человеки,
Отрастает борода... 
Фу, какая ерунда! 
Через месяц носорог
Вроде как бы и прилег,
Носорога Джон покинул
И увидел василек! 
Бобби-Джон кричит, хохочет —
Василек знакомый очень,
В наших прериях родных
До фига и больше их! 
Вон огромные бизоны,
Вон знакомые пижоны,
Здравствуй, здравствуй,
Скво родная! 
Джон целует, обнимая,
Домик свой, притон свой злачный,
Джон — разбойник неудачный,
Но удачливый ковбой —
Бобби-Джон пришел домой!