Паньков Игорь |
Т. Санкиной
Игорь Паньков Мы живем в настоящем, набившись в него как в теплушку, по щелям закатившись, зажав за щекою полушку. Как в телячий вагон, — так, что даже дыхание сперло, огрызаясь сквозь сон, наступая друг другу на горло. Рваный лепень латая, глотая паскудную пищу, то о вечном вздыхая, то щупая нож в голенище, кроя дамою треф, вдоль прохода развесив портянки, от любви угорев, одурев от тоски и болтанки. А за хлопьями сажи: пейзажи, пейзажи, пейзажи, их не встретишь в продаже, таких не найдешь в Эрмитаже, не своруешь, не срубишь, захочешь купить — и не купишь, только руку протянешь, хлебало раззявишь, а — кукиш. Не запрячешь под спудом, не сунешь поглубже, поближе... "Я тебя не забуду, ни разу уже не увижу!.." Плачешь, мордою к стенке, скукожившись знаком вопроса, головою в коленки... И стучат, как стаканы, колеса. Мы живем в настоящем, в другом — не могем, не умеем, в нем — о прошлом судачим, в грядущее радостно верим, тычем пальцами в даль, на расхристанный быт забивая, забывая сдавать, забывая давать, забывая... Разогнав паровоз, Книгу Книг разломав в развороте, на обломках колес, на безумно крутом повороте, от которого клацают зубы, как мелочь в кармане, на обрубке железного рельса, застрявшем в бурьяне.