Рисунок
Владимир Ланцберг
Кириллу Чернову
Это моя лодочка,
мартовская вода.
Сяду в свою лодочку
и поплыву туда,
где за стволами чёрными
брезжит туманный свет,
где и заснёт чёлн мой:
дальше пути нет.
Нет,
всё-таки есть один –
с птицей, что на груди,
что на моей груди
зимовала, –
вверх!
Видишь, плывёт река
паром под облака,
будто бы ей земли
мало...
Это моя дудочка,
мартовский звук глухой.
Снимет опять дудочка
боль мою, как рукой.
Снова порядок вроде
здесь, на кораблике, –
и улетит мелодия
в лето, к другой реке.
Там
солнце над головой.
Носятся над травой
звонкие голоса
человечков.
К ним
дудочки звук слетит.
Это конец пути.
Эхо его уйдёт
в вечность...
На первой проталине вешней
в неровной предутренней тьме
проснись, сумасшедший подснежник,
и встань, и звони по зиме.
Ты ранний – и как бы некстати.
Ты странен – и, значит, один.
Держись, мой случайный солдатик, –
твой полдень пока впереди...
Это моя комната.
Белый туман – стена.
Ночью любой тёмной
рамка на ней видна.
Дремлет моя лодочка
в рамочке на стене.
В полночь, моя лодочка,
ты подплывёшь ко мне...
4–6 марта 2004
