Тюремный карцер
ст.: Евгення Гинзбург, муз.: А. Дулов
Все по святым инквизиторским правилам:
Голые ноги на камне под инеем...
Я обвиняюсь в сношениях с дьяволом?
Или в борьбе с генеральною линией?
Тысячелетья, смыкаясь, сплавляются
В этом застенке, отделанном заново.
Может быть, рядом со мной задыхается
В смертной истоме княжна Тараканова?
Может быть, завтра из двери вдруг выглянет,
Сунув мне кружку с водою заржавленной,
Тот, кто когда-то пытал Уленшпигеля,
Или сам Борджа, с бокалом отравленным...
Все это гораздо, гораздо возможнее,
Чем вдруг поверить в этом подвалище
Будто бы там, за стеною острожною,
Люди зовут человека товарищем...
И будто бы в небе, скользя меж туманами,
Звезды несутся, сплетясь хороводами,
Будто бы запахи веют медвяные
Над опочившими сонными водами...
Все по святым инквизиторским правилам:
Голые ноги на камне под инеем...
----------------------------------
ст.: Евгення Гинзбург, муз.: А. Дулов
Всѐ по святым инквизиторским правилам:
Голые ноги на камне под инеем...
Я обвиняюсь в сношениях с дьяволом?
Или в борьбе с генеральною линией?
Тысячелетья, смыкаясь, сплавляются
В этом застенке, отделанном заново.
Может быть, рядом со мной задыхается
В смертной истоме княжна Тараканова?
Может быть, завтра из двери вдруг выглянет,
Сунув мне кружку с водою заржавленной,
Тот, кто когда-то пытал Уленшпигеля,
Или сам Борджа, с бокалом отравленным...
Всѐ это гораздо, гораздо возможнее,
Чем вдруг поверить в этом подвалище,
Будто бы там, за стеною острожною,
Люди зовут человека товарищем...
И будто бы в небе, скользя меж туманами,
Звѐзды несутся, сплетясь хороводами,
Будто бы запахи веют медвяные
Над опочившими сонными водами...
Всѐ по святым инквизиторским правилам:
Голые ноги на камне под инеем...
