Посвящение Стивенсону
Олег Митяев
Dm Gm
Обман вполне оплачен и оправдан,
A Dm A7
И очень трудно было не соврать.
Dm Gm
А нам теперь где вымысел, где правда,
A A7 Dm
Где бред, где явь - вовек не разобрать.
Сквозь ковш Большой Медведицы прозрачный,
Сквозь ветки яблонь в белых лепестках
Не разглядеть, и надо однозначно
Читать, что пишет автор на листках.
Gm Dm
А он напишет про все на свете,
A Dm
Про совпадения из наших снов,
Gm Dm
И мы поверим, совсем как дети,
A Dm
Как в наважденье, в порядок слов.
Gm C F
Запахнет морем и эвкалиптом,
A Dm
Густым настоем индейских трав.
Gm C F
Ах, как же сладко читать запоем,
Gm A Dm
Покой за это и сон отдав.
Итак, она - жена давно чужая,
Плывет с другим к далеким берегам.
И новый свет, корабль принимая,
Не знает, кто прибудет по следам.
Угрюмым утром, больной и слабый,
И что случится - не угадать.
Ему б лечиться, и вечной славы
У всех шотландцев не отнимать.
А он в коросте и в лихорадке,
Превозмогая сезон дождей,
Все что-то пишет в своей тетрадке
Про честь и храбрость цветных вождей.
И вот, покуда дождь на крышу сыпал,
Из ожиданья, как из сундука,
Вдруг буквой i костыль у Флинта выпал,
А вместе с ним и книга на века.
А по-другому и не бывает,
Из настоящей своей беды,
Выходят сказки, в которых тает
Чужое горе, как будто льды.
И не мешайте ему скитаться
И заблуждаться на всякий счет.
Когда допишет, то может статься,
Что так и в жизни произойдет.
Распустит ночь серебряную пряжу,
И нитями на волны упадет.
Она придет по утреннему пляжу,
Оставив дом, сама к нему придет.
А что греховно, и что духовно,
Запишет кто-то - не нам судить -
В реестре судеб, но в девять ровно
Он их в то утро соединит.
------------------------------
Обман вполне оплачен и оправдан,
Очень трудно было не соврать,
Нам теперь, где вымысел, где правда,
Где бред, где явь вовек не разобрать.
Сквозь ковш Большой Медведицы прозрачный,
Сквозь ветки яблонь в белых лепестках
Не разглядеть и надо однозначно
Читать, что пишет автор на листках.
Припев
А он напишет про все на свете,
Про совпаденья из наших снов.
И мы поверим, совсем как дети,
Как в наважденье, в порядок слов.
Запахнет морем и эвкалиптом,
Густым настоем индейских трав,
Ах, как же сладко читать запоем,
Покой за это и сон отдав.
Итак, она, жена давно чужая,
Плывет с другим к далеким берегам,
И Новый Свет, корабль принимая,
Не знает, кто прибудет по следам
Угрюмым утром больной и слабый,
И что случится, не угадать,
Ему б лечиться и вечной славы
У всех шотландцев не отнимать.
А он в коросте и в лихорадке,
Превозмогая сезон дождей,
Все что-то пишет в своей тетрадке
Про честь и храбрость цветных вождей.
И вот, покуда дождь на крышу сыпал,
Из ожиданья, как из сундука,
Вдруг буквой "Y" костыль у Флинта выпал,
А в месте с ним и книга на века.
А по-другому и не бывает,
Из настоящей своей беды
Выходят сказки, в которых тает
Чужое горе, как будто льды.
Припев
И не мешайте ему скитаться,
И заблуждаться на всякий счет,
Когда допишет, то может статься,
Что так и в жизни произойдет.
Распустит ночь серебряную пряжу
И нитями на волны упадет,
Она придет по утреннему пляжу,
Оставив дом, сама к нему придет.
Припев
А что греховно и что духовно,
Запишет кто-то, не нам судить, -
В реестре судеб. Но в девять ровно
Он их в то утро соединит.
2002
