Владимир Высоцкий - "Песня о погибшем летчике"

Песня о погибшем летчике

(Дважды Герою Советского Союза Николаю Скоморохову и его погибшему другу)

"..В 43-м году, во время великой воздушной битвы над Кубанью, был такой человек, летал в небе, — Скоморохов, Николай Скоморохов. Он сейчас жив, генерал-полковник, дважды Герой Советского Союза. Был эпизод, когда он сбил "бриллиантовую двойку": это была знаменитая немецкая дивизия "Удэт", они все были кавалеры Бриллиантовых Крестов, лично награжденные Гитлером, настоящие асы. И вот двое — двойка из этой эскадрильи — сбили друга Николая Скоморохова, его близкого друга. И тогда Скоморохов стал вылетать на индивидуальную охоту — поспит несколько минут и снова вылетает — искать именно тех двоих: он запомнил, что у них были за номера на фюзеляжах. Он их нашел, достал и сбил обоих — в одном бою двух уничтожил. И один даже спрыгнул с парашютом, попал на нашу территорию, взяли его в плен. И он стал спрашивать: кто меня сбил? Ну а ему говорят: Скоморохов. Он говорит — это неправда, нас предупреждают, что: "Осторожно! Скоморохов в воздухе!". Но это было так на самом деле. И вот в память о погибшем друге Николая Михайловича Скоморохова я написал эту песню."

(Коломна Московской области, ДК им. Ленина 29.06.76 г.)

Исполняет Владимир Высоцкий

Владимир Высоцкий Всю войну под завязку я всё к дому тянулся, И хотя горячился — воевал делово, Ну а он торопился, как-то раз не пригнулся И в войне взад-вперёд обернулся за два года — всего ничего. Не слыхать его пульса С сорок третьей весны, Ну а я окунулся В довоенные сны. И гляжу я дурея, Но дышу тяжело: Он был лучше, добрее, добрее, добрее, добрее, Ну а мне — повезло. Я за пазухой не жил, не пил с Господом чая, Я ни в тыл не просился, ни судьбе под подол, Но мне женщины молча намекали, встречая: Если б ты там навеки остался — может, мой бы обратно пришёл! Для меня не загадка Их печальный вопрос, Мне ведь тоже несладко, Что у них не сбылось. Мне ответ подвернулся: "Извините, что цел! Я случайно вернулся, вернулся, вернулся, вернулся, Ну а ваш — не сумел". Он кричал напоследок, в самолёте сгорая: "Ты живи! Ты дотянешь!" — доносилось сквозь гул. Мы летали под Богом возле самого рая, Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я — до земли дотянул. Встретил лётчика сухо Райский аэродром. Он садился на брюхо, Но не ползал на нём. Он уснул — не проснулся, Он запел — не допел. Так что я вот вернулся, вернулся, вернулся, вернулся, Ну а он — не сумел. Я кругом и навечно виноват перед теми, С кем сегодня встречаться я почёл бы за честь, Но хотя мы живыми до конца долетели — Жжёт нас память и мучает совесть, у кого, у кого она есть. Кто-то скупо и чётко Отсчитал нам часы Нашей жизни короткой, Как бетон полосы, И на ней — кто разбился, Кто взлетел навсегда... Ну а я приземлился, а я приземлился — Вот какая беда... 1975 Источник: http://vysotskiy-lit.ru/vysotskiy/stihi/623.htm