(Текст предоставил: Николай Штромило) |
Штромило Николай |
Николай Штромило На берегу реки бессменным очевидцем - не то, чтобы Господь его совсем отверг, - как домик дамы пик, готовый развалиться, дом инвалидов свой растягивает век. Склонились на восток бревенчатые стены - ровесницы икон, заложницы горы; на черных ребрах их - следы туманной пены и блики ледяных осколков Ангары. А из дому, давно отписаны опеке, по топчанам своим расположившись в ряд, на Енисейский тракт таращатся калеки, в немытое окно, как в зеркало глядят. И вот, едва судьба положит ехать мимо, расхристанному мне, расслабленному мне мерещится вдали фигурка серафима, а под пальто - крыла на согбенной спине. Такая, брат, тоска и холодок нездешний касаются моей встревоженной груди, когда, подняв свои обветренные клешни, он на сухую ель мне тычет впереди. Как этот душный дом откликнется возмездьем! Ну, а покуда тракт меня уводит вон от мест, где Третий Рим рубиновым созвездьем в бутылках из-под вин дешевых отражен. 1991