Баллада об артисте Минькове

                    
ст.: Ю. Ряшенцев, муз.: С. Никитин
 
Артист Миньков прошел служебным ходом.
Его талант, не признанный народом,
Готов был волновать и удивлять.
И он, со всею щедростью таланта,
Уже вживался в образ оккупанта,
Чей текст на протяжении двух актов
Был сух, но органичен: "Расстрелять!"

Аншлагом и не пахло в Русской драме,
А пахло штукатуркой и коврами.
Но был Миньков и честен и не стар.
Главреж не на Минькова делал ставку,
Но был репертуар подобен танку,
И меж других заклепок и шурупов
Миньков, как винт, входил в репертуар.

...Миньков сидел в холодной грим-уборной
И клал на щеки тон рукой проворной,
Когда вошел растерянный помреж
К сообщил, что Жорку Папазяна
Разбил инсульт. Кто будет партизана
Играть пред школьным зрителем сегодня?
Ведь никого не сыщешь - ну хоть режь!

Надежда коллектива - на Минькова.
Он - оккупант? Ну, что же тут такого?
Успеет: паклю в зубы и - хорош!
Всем трудно! Что он - из другого теста?
А роль - мечта. К тому же мало текста.
Весь текст на протяжении двух актов -
Отличная реприза - "Хрен возьмешь!"

Миньков, игравший Гамлета на курсе,
Не стал кричать о честности и вкусе,
А будучи своим в своем цеху
Пошел в кулисы: встать там - зарядиться
На выход, заодно и убедиться,
Что около эсэсовской шинели
Приткнули партизанскую доху.

И грянул бой... Уж зрители мужались.
События к финалу приближались,
И падал в снег расстрелянный герой.
Но как ни жал Миньков, един в двух лицах:
Был тощ в перчатках, плотен в рукавицах, -
А зрители с растущим подозреньем
Следили за двойной его игрой.

Зал осознал - привычка подсказала -
Что немец - свой. Нет, не обманешь зала!
А то, что сам себя он расстрелял,
Есть трюк геройский, Штирлицу на зависть.
Нет, "хрен возьмешь!" У зала ведь глаза есть!
И вместо слез, скупых, но плодотворных,
Неплодотворно улыбался зал...

...Миньков смыл грим. Он вышел из театра,
Гадая, что за роль сыграет завтра.
Еще гремели выстрелы в ушах -
Опять помреж переборщил с расстрелом.
Но жив Миньков! Душою жив и телом!
Что до таланта, то таланта жалко...
Миньков вздохнул и чуть прибавил шаг.

1982